III КВАРТАЛ 2022Г. - 55 баллов 
Планы по соединению Оби с Енисеем обсуждались в Российской империи начиная с XVIII века. По проходившему тут Маковскому волоку казаки двигались в глубь Сибири, именно здесь в XVII веке шло российское посольство в Китай, а в 1725 году под руководством Витуса Беринга от Оби к Енисею проследовала камчатская экспедиция.
В начале XIX века инженеры Министерства путей сообщения предприняли активные поиски соединения Обского и Енисейского водоразделов. Но первые деньги на серьезное обследование и создание проекта канала выделил сибирский купец первой гильдии П. Е. Фунтосов. На собственные средства снаряжал экспедиции и самый заметный сибирский богач того времени А. Сибиряков.
Соединительный водный путь начали строить лишь в 1883 году, затратив на все про все 3 млн руб. серебром. Автором проекта и начальником строительства стал барон Бьерн Алексис Аминов. Как бы шведо-финн, но с мощнейшими русскими корнями. Им было сооружено 15 шлюзов, способных вместить баржи длиной до 22 м.
В 1891 году между Обью и Енисеем началось регулярное судоходство, и в большую воду (май-июнь) тут могли проходить суда водоизмещением до 80 т.
Судьба соединительного пути оказалась печальной. Первая мировая война подрезала финансирование на обслуживание пути, ну а закончили дело колчаковцы. В 1919 году они разрушили несколько шлюзов и прилегающую к ним дорогу, когда их габаритные суда не смогли протиснуться по водной системе. Наверное, так и появилась легенда о пропавшем на канале золоте: в ту осень белогвардейцы везли по Оби и Кети часть золотого запаса Российской империи.
«Древлеправославные христиане, священства не признающие»
О славном прошлом сегодня почти ничего не напоминает, только разрушенные гидросооружения, верстовые столбы, ржавые кресты на кладбищах и кое-какие артефакты, что можно еще найти вдоль берега.
Нынче собственноручно соединить Енисей с Обью можно с помощью лодки, катера или гидроцикла. Весь путь населен старообрядцами часовенного согласия – «древлеправославными христианами, священства не признающими».
У них нет попов, церквей и на дворе идет 7500 какой-то год, поскольку свой календарь они исчисляют от сотворения мира. Скорее всего, нет в этих местах и противозачаточных, ибо детей вокруг – мал мала меньше, и порою отличить старшую сестру от мамы или даже бабушки довольно сложно.
Первой точкой в этом путешествии стал шлюз Александровский, дом Фаттея и Оксаны Мерзляковых, накрывших на улице просто барский стол. Тут были и пельмени из лосятины, и маринованные белые грибы с диаметром шляпки в 5 см, и свежая окрошка, и вяленый гольян, и филе щуки, и даже здоровенный торт – шоколадная картошка в ореховой обсыпке с брусничным канапе. День оказался у старообрядцев праздничным, и может, поэтому или еще почему, что грешным никонианцам было неведомо, на столе появилась четверть с чистейшим самогоном на кедровой шишке.
Фаттей в деревне человек исключительный, поскольку пишет довольно складные стихи, имеет постоянную работу и зарплату (25 тыс. руб.). Это бешеные по местным меркам деньги. Фаттей – егерь в Северной МРСИ дирекции по ООПТ Красноярского края (ООПТ – особо охраняемая природная территория).
Живут старообрядцы крепко, и, несмотря на некоторый сумбур и авангардизм в хозяйственных постройках, шанцевом инструменте и судовом такелаже, в жилищах у них чисто и под ноги соседу пустые консервные банки с бутылками они не швыряют. Дома рубят надежные, во многих случаях соединяя под одной крышей жилые постройки и хлев. Проживают дружно, помогая друг другу во всех тяготах.
Зарабатывают на Александровском шлюзе натуральным хозяйством, сдавая государству ягоды и грибы. Мясо и рыба свои, молоко и яйца – тоже.
По рекам передвигаются либо на стареньких лодках – «казанках», или на «деревяшках», которые сами и делают.
От Александровского шлюза до Енисейска можно добраться и на рейсовом вертолете (один раз в две недели, билет 3 тыс. руб. в один конец). Медпункта в поселке нет, и главный человек тут совсем не губернатор области и даже не Путин, а местный наставник по старообрядческим делам.
Дискотека без алкоголя
Следующий шлюз называется Георгиевский, там коротает дни дед Афанасий Зебзеев и две его старшие сестры, Марфа и Агафья. Дед Афанасий не стригся и не брился как минимум полгода, да и лицо, видимо, споласкивал дня два назад. Так что выглядел он точь-в-точь аборигеном с берега Маклая. Обе его сестры тяжело больны, но на помощь не рассчитывают – на все воля Божья.
В этот день мы ночевали в Безымянке – главном староверском поселке. В местной школе 27-летний завуч Андрей Колеров с азартом устраивал юношам и девушкам дискотеку. Несмотря на поселковый интернет (1300 руб. в месяц за 8 Гб с 7 утра до 19 вечера) и доступное всем спутниковое телевидение, дети мне показались на порядок гуманнее и добрее, нежели их московские и питерские сверстники.
Объяснение, видимо, лежит в концептуальных различиях базовых жизненных основ старообрядческой жизни. Например, страх перед Божьим судом у них гораздо сильнее, чем перед государственным. И помощь ближнему тут есть повседневная реальность, а не заученная присказка.
Ночь в школьном спортзале прошла чрезвычайно спокойно – тому способствовало алкогольное табу и сытный ужин (вареная лосятина с картошкой и свежеиспеченный хлеб).
От всей деревни веяло такой солидной русской патриархальностью, что, несмотря на серые небеса и непрекращающийся вторые сутки дождь, сердце безо всякой дополнительной гуаши умилялось просто киношным картинкам – крепким рубленым домам, распаханным огородам, бородатым мужикам и женщинам, сплошь одетым в юбки и цветастые платки. А приходилось ли вам видеть гуляющих по улице родителей, крепко держащих за руку взрослых детей?
Но главное в другом – в самой Безымянке словно витал дух будущего, что можно выстроить своими руками. Надо только работать и верить в победу добра над злом.
В Беловодье у каждого своя дорога
Следующий шлюз – Марьин – стоит чуть выше деревни Налимной. В ней тоже живут староверы (50 человек), но, видимо, они придерживаются гораздо более строгих правил в общении с окружающим миром, нежели их соседи. Хоть налимчане приветливы и отзывчивы, но подарков от чужаков не принимают ни в какой форме, а фотографии тут мы делали только из-под полы.
Постоянная работа в Налимной есть лишь у одного человека – 25-летнего Виктора Казанцева, он гидронаблюдатель с окладом 8 тыс. руб. в месяц. Видимо, эта исключительность и семейное положение (жена Ирина и двое детишек-двухлеток) заставили его срубить самый большой дом в деревне, он стоит на правом берегу реки, по дороге на старинное староверское кладбище.
Здесь поросшие мхом деревянные кресты с рукописными иконками уже почти затерялись в таежной глуши среди некрупных сосен. Неподалеку от кладбища из земли торчит метровый железный реперный столб с номером и надписью «МПС 1914». Чувство такое, словно бродишь по учебнику истории...
В Налимной мы узнали еще об одной старообрядческой причуде. Оказывается, пенсию здешние старики не получают по идеологическим соображениям – «даровое, оно сквозь пальцы уходит, его нам не надо».
На Касовском шлюзе стоит заброшенный староверский поселок, но в каком состоянии! Все чистенько, убрано, сеновалы полны душистым сеном, лодки положены на бок – одна к одной, есть даже исправный мотоцикл «Восход» (на котором мы, конечно же, погоняли).
Мы растянулись на спальниках вдоль раскаленной печки, где тепло быстро проникает внутрь, легкими сновидениями подкруживается голова и вдруг начинает чудиться, что уже давно находишься в загадочном Беловодье. Старообрядцы говорят: туда у каждого своя дорога…
